08.10.2016
Поэма была начата в 1940 году. Читателю, незнакомому с эпохой, в которую создавалась поэма, очень трудно в ней разобраться, и даже сам автор, или лирическая героиня, не скрывает, что “применила симпатические чернила”, нуждающиеся в “проявлении”. Ведь образность “Поэмы без героя” насыщена литературными и историкокультурными реминисценциями и аллюзиями, личными, культурологическими и историческими ассоциациями. В основном поэма была завершена в 1943 г. в Ташкенте, где Ахматова находилась в эвакуации. В дальнейшем Ахматова ещё несколько раз возвращалась к поэме и перерабатывала её (вплоть до 1965 г.), причём в ходе этих переработок объём поэмы увеличился почти вдвое. В «Поэме без героя» она возвращается далеко назад: время действия ее произведения-1913 год. Он назван в поэме «последним», и это верно: он действительно был последним мирным (перед войной) годом романовской империи, отметившей тогда свое трехсотлетие. Все герои «Поэмы без героя»-ряженые. Перед нами маскарад, карнавал, лица без лиц, одни лишь тени, одни лишь названия, не соответствующие своим прямым смыслам. Но ряженой, маскарадной, призрачной была ведь и сама эпоха 1913 года-с Распутиным, с эпидемиями самоубийств, с предчувствиями конца, оправдывавшими любое кощунство… Безошибочное художественное чутье продиктовало Ахматовой именно этот сюжет: вереница маскарадных лиц и в центре-самоубийца. Перед нами развертывается карнавал, но за галереей потешных лиц неотступно маячит тень трагедии, подлинная кровь и подлинная смерть. Через судьбу лирической героини в поэме рассматривается судьба ее поколения в целом, судьба ее города, ее страны. Таким образом, личная тема расширяется до общенациональной (так же, как и в “Реквиеме”, с той же ретроспективой), с историческими параллелями, которые в “Поэме без героя” даются через эпиграфы и ассоциации: город называется “Достоевским и бесноватым”, вспоминается проклятие этому городу, посланное Е.Лопухиной: “Быть пусту месту сему” (эпиграф к третьей части), и кровавые страницы его истории, которые также передаются через эпиграф к Третьей части (эпилогу) — строчки из стихотворения И.Анненского “Петербург”:
Да пустыни немых площадей,
Где казнили людей до рассвета.
Эти два эпиграфа отражают грехи людей, совершавшиеся в нем, но сам город, тем не менее, остается прекрасным, хоть на нем лежит печать грехов его жителей. Это тоже выражается эпиграфом к третьей части — всеми известная строчка Пушкина: “Люблю тебя, Петра творенье!”
В “Поэме без героя” можно выделить несколько сквозных тем, связанных между собой идейно и композициозно:
1) вина (грехи) поколения — возмездие за них (неё) — покаяние — искупление;
2) личные грехи лирической героини и её богемного окружения и в той же цепи — мотив двойничества (“двойник-грешница” и “двойник-искупитель”);
3) отражение грехов жителей на судьбе города, в особенности грехов петербургской богемы начала века;
4) связь судьбы поколения, личной судьбы героини и судьбы города с исторической судьбой России (отступничество от традиционных ценностей — возмездие в лице катаклизмов ХХ века — искупление страданиями эпохи репрессий и Великой Отечественной войны — возвращение через эти страдания к прежним ценностям, что должно привести к спасению России.
Эти темы, их развитие и решение составляют художественную концепцию поэмы, на которую также “работают” построение поэмы, эпиграфы, ремарки и даты.
Первые части поэмы как бы намечают координаты времени и пространства. Это — «Вместо предисловия», где поэтесса оговаривается, что поэма посвящается «памяти ее первых слушателей — моих друзей и сограждан, погибших в Ленинграде», и три посвящения.
Главное, о чем говорят посвящения — они показывают позицию автора по отношению к самой поэме и определяют время — точнее, ставят автора над временем. Из посвящения ясно сразу, что поэма для Ахматовой — прежде всего воспоминание: «… мне снится молодость наша». Сама же поэтесса ощущает себя стоящей как бы над миром, близкой к миру иному, что подчеркивают обилие такие фразы, как «могильная хвоя», «уже миновала Лету» и т. д.
Как и в «Реквиеме», лирическое и эпическое в поэме слито воедино: рассказывая о своем горе, о своих потерях, Ахматова говорит от лица миллионов «безымянных»; за ее авторским «я» стоит «мы» всех тех, чьим единственным творчеством была сама жизнь «Я» в лирике Ахматовой превращается в «мы», она говорит от лица «многих».
К “Поэме без героя” написаны три посвящения: Ольге Глебовой-Судейкиной, Всеволоду Князеву и Исайе Берлину. Три посвящения соответствуют трём частям поэмы.
Первая часть. Преступление
В Первой части (Петербургской повести) вместо ожидаемых гостей в новогоднюю ночь к лирической героине “…приходят тени из тринадцатого под видом ряженых”. Эти маски: Фауст, Дон -Жуан, Дапертутто, Иоканаан, — символизируют молодость лирической героини — грешную и беззаботную. Ахматова, ставя в один ряд героев демонических: Фауст, Дапертутто — и святых: Иоканаана (Иоанна Крестителя), хочет показать главный грех поколения — смешение добра и зла. Грехи поколения отражены в самом посвящении. Для Ахматовой очень большое значение имела нашумевшая в те годы история безответной любви юного поэта, двадцатилетнего драгуна Всеволода Князева к известной актрисе-красавице Ольге Глебовой-Судейкиной. Увидев как-то ночью, что Глебова- Судейкина вернулась домой не одна, юный поэт пустил себе пулю в лоб перед самой дверью любимой. История безответной любви Всеволода Князева к Ольге Глебовой-Судейкиной — своеобразная иллюстрация духовной жизни, которую вели люди, окружавшие Ахматову (лирическую героиню) и в которой, безусловно, принимала участие и она сама. Через всю поэму проходит мотив двойничества. Первым двойником лирической героини в поэме оказывается безымянная героиня, прототипом которой является Глебова-Судейкина:
Петербургская кукла, актёрка,
Ты — один из моих двойников.
Читателю, незнакомому с эпохой, в которую создавалась поэма, очень трудно в ней разобраться, и даже сам автор, или лирическая героиня Ссылка на основную публикацию 
